Семьянин [СИ] - Николай Дронт

Начальники вокруг тоже оценили моё сольное выступление. Они бы и без меня справились, но надо же мне показать товар лицом. Себя, то есть. Заодно благое дело сделаю — вылечу бойца.

Айзенердский вопрос

На все встречи, где могла появиться Лаура, Шарлотта ходила со мной. Видимо, это чисто женское — не оставлять своего мужчину без пригляда, когда его бывшая что-то может у того выпросить. Кстати, разок действительно было попыталась, но под настороженным взглядом моей супруги, не решилась продолжать.

Однажды, при посещении Зелёного дворца служители шепнули, что совсем недавно, в салоне, её величество беседовала с двумя великими герцогинями Силестрией и Лаурой. Никто, конечно, не подслушивал… но, так… случайно… когда подавали чай… донеслось… что-то о придворных, знающих об истинном положении дел, о проверке отцовства в Храме, об урезании содержания при огласке о супружеской измене. Ещё рассказали, что в разговоре леди Лаура изволила заплакать, а остальные дамы её утешали. Понятно, кому ни попадя такое не рассказывают, но я в фаворе у дворцовых служителей.

Чуть позже, на совещании, выяснилось, что великая герцогиня Айзенердская в знак скорби о безвременно почившем муже, находится в глубоком трауре и на год удаляется в загородное поместье. Тут очень кстати придётся домик в баронии Кондрелла.

Совершенно случайно, в лежащем на столе портфеле оказался пакет документов. Там были бумаги и о титуле баронессы Кондрелла, и о титуле герцога Зеленоземского, и о ренте, и о… Всё там было, и всё предполагалось подписывать единым пакетом. Скажем, через три дня, дабы было время ознакомиться с написанным и ещё раз хорошенько обдумать.

Затем обсудили другой вопрос — его светлость Эдмунд не менее половины времени должен проводить в Айзенерде. В Красном дворце может жить вторую половину времени. Естественно, вместе со своим личным Двором. Будет учиться, налаживать межгосударственные связи, играть с его величеством.

У меня возник вопрос, коли родительница удалится от Айзенердского Двора — кто тогда станет заниматься воспитанием маленького великого герцога? Мне логично ответили — айзенердские воспитатели, под руководством статс-дамы и под охраной Женской лейб-гвардейской роты. Я, как лорд-протектор, должен утвердить регламент.

Кстати, пора бы и представить Регентскому совету герцогства шеф-капитана роты. Да надо бы и начинать формирование части. По сему поводу, три айзенердские дамы, по случайности, жёны генералов, приезжавших с информацией о завещании, записались на приём к её сиятельству Шарлотте, как к первой статс-даме Зелёного двора, по вопросу «доведения информации, касаемой личного состава Женской лейб-гвардейской роты и согласование предлагаемого мундирного платья». Тут мне подали второй портфель с документами, под грифом «к рассмотрению лордом-протектором».

Заодно, довели неофициальную информацию, что во время отражения вражеского штурма, я ненароком испепелил двух баронов. Те с командиром дружины ближайшего города стояли на командном пункте. Так заявили пленные, ведь никого из попавших под заклинания не нашли. Затруднительно идентифицировать кучку пепла

— Как же так? — посетовал я. — Не по уставу ваши противники воюют. Были бы флаги, может, что другое применил. Глядишь, живыми бы взял. А так… чего для разбойников напрягаться? Вообще-то я добрый… Вы хоть у покойного герцога Сланто спросите! Я даже его семье отомстить не успел, после того, как меня в засаду заманили. Лишь дворцы немного пожёг, а там пришлось помириться.

Судя по взглядам, все присутствующие сразу согласились, что я добёр. Мало тех, кто добрее меня, но и они вперёд пропустят, лишь бы случаем не озлился.

От намёка на трофеи небрежно отмахнулся «какие мелочи!» и сразу понял, что уважают меня айзенердцы.

С трофеями неплохо получилось — отряды быстро выдвинулись на вылазку и, пользуясь паникой, захватили все три лагеря. Но тут пришлось выбирать — сбор и вывоз трофеев или окончательный разгром захватчиков. Так как выбрали первое, отступившие смогли перегруппироваться, поставить заслон и перекрыть возможное ответное вторжение.

Сейчас ведутся дипломатические переговоры. Раньше бы было заявлено, что напала банда неизвестных разбойников, но при спалившемся на деле бароне, в такое трудно поверить.

Его радостный наследник намекал на слабый разум покойного папаши и отказывался компенсировать понесённые расходы. Правда, обещал вечный мир и крепкую дружбу.

Айзенердцы их принимали, но требовали хоть немного, однако чего-то менее эфемерного, например, хоть сколько-нибудь серебра. И воевать они категорически не хотели, хотя заявляли о противоположном.

Хаор, по миролюбию или из-за отсутствия собственной выгоды, участия в разборках решил не принимать.

Глава 31

Силестрия

— Ну что, Стах, ты готов к ещё одному уроку?

— Так точно, ваша светлость!

— Брось! Я герцогиня, но скоро и ты герцог. Опять же, мы с тобой по Шарлотте родня. Зови меня без чинов — «тётей» или даже просто по имени. Я знаю, что ты меня уважаешь, а потому будь проще.

— Так точно, ваша све… герцогиня…

— Всё же лучше «тётя», но понимаю — трудно сразу перестроиться. Итак, новый урок. Как его начинают учителя? Тема нашего сегодняшнего занятия? Лаура! Почему её отодвинули от Зеленоземья и Айзенерда. Почему вместо близкой родной племянницы я помогла родне, дальность которой простолюдины метко определяют «нашему забору двоюродный плетень»? Как думаешь, племянничек? И давай без твоих «молод, глуп, туп».

— Но я…

— Тётя!

— Тётя, но я действительно не знаю. Могу только предполагать отсутствие некоторых необходимых качеств.

— Чувствуешь? Сказать «тётя» совсем не больно. Отсутствие качеств… Ну… как одна из второстепенных причин сойдёт. Однако назови первопричину.

— Смерть Эдмунда.

— В точку! После смерти мужа, в Айзенерде она стала не нужна, а скорее опасна. Не нужна — из-за того, что через неё нельзя воздействовать на кого-то реально управляющего герцогством. Сама она не захотела получить хоть какие-то рычаги влияния, потому её даже не подпустят к воспитанию сына. Правда, мамаша и сама к тому не особо стремится. Люди говорят «мать должна воспитывать», вот и она повторяет ту же фразу. Лаура родила наследника, но оказалась не готовой стать воспитательницей государя. Ей бы хотелось лишь